Уведомления
Alexandr Churakov 
ДрузьяФотоВидеоИзбранноеПо месяцамСамые-самые
Матрица :: Фотолента

Приключения Паучка (альбом-сказка)

Несколько лет назад, увлёкшись макросъемкой, я отснял некоторое количество сюжетов из жизни насекомых. Однако часть "кадров" из удивительной жизни макромира сохранилась лишь в моей памяти.Подумалось: "Ну не пропадать же добру!". Так появилась эта сказка из жизни Паучка из Лосиного острова, вместе с которым мы провели много незабываемых часов :)) Несколько лет сказка "висела" на моей страничке на "Проза.ру", а сейчас к ней стали поступать иллюстрации, подготовленные моими маленькими читателями. Надеюсь, коллекция рисунков в этом альбоме будет постепенно пополняться, поскольку принять в этом участие может любой желающий... :) Приятного просмотра и чтения! Приключения Паучка Моим дочерям - Юлии и Анне Приключения Паучка из Лосиного острова (сказка-быль для детей от 7 до 70, и старше) Оставайтесь детьми подольше! Берегите детей друг в друге! Детство - не возраст, как ошибочно думают многие. Детство - это состояние души, сохраняющее её от разрушения... 1. В неизвестность… Паучок не помнил, сколько времени он уже находился в воздухе. Последнее, что осталось в его памяти, это наставления мамы-паучихи, которые она давала, отправляя своих паучат в дальнее странствие по самостоятельной жизни. Только успела она дать последнее напутствие, как сильный порыв ветра подхватил его паутинку, следом за которой, оторвавшись от березового листа, оказался в воздухе и он сам. Одновременно с ним, подхваченные ветром, стремительно взвились в воздух и несколько десятков его братьев и сестер, каждый - на своей паутинке. Первые мгновения он еще видел их неподалеку. Но потом воздушные потоки, то и дело попадавшиеся на их пути, разметали паучат в разные стороны. Кто-то из них следом за своей паутинкой, увлекаемой ветром, устремился вниз - к ближайшему лесу... Другие улетели туда, где изумрудами зеленели внизу многочисленные болотца... Все произошло так быстро! Его братья и сестры навсегда потерялись в бескрайнем воздушном океане, направляясь каждый навстречу своей судьбе. *** Трудно сказать, сколько он путешествовал. Солнце несколько раз садилось и снова вставало над горизонтом. День сменяла ночь. Затем снова наступал день... Порывы ветра следовали один за другим, то ускоряя, то замедляя его полёт. Один раз он попал в теплый восходящий воздушный поток, который стал стремительно поднимать его вверх. Паучок очень обрадовался этому, он порядком замерз в полёте и вот теперь наслаждался, постепенно согреваясь в окружавшем его теплом воздухе... Но это продолжалось недолго. В какой-то момент он заметил, что, чем выше поднимается, тем прохладнее и прохладнее становилось вокруг. Через какое-то время воздух совсем остыл. Паучок забеспокоился, ведь у него не было одежды и ему стало нестерпимо холодно. Он посмотрел вниз на землю, но её не было видно. Всюду под ним виднелись только белые хлопья облаков, и лишь в просветах между ними изредка мелькали в плотной дымке зеленоватые пятна далёких лесов. Небо над ним было темное и холодное - совсем не такое, как он привык видеть раньше… Нет, так высоко он еще никогда не поднимался. Стараясь сохранить жалкие остатки тепла, остававшиеся еще в его крохотном тельце, он сложил и подвернул под себя все свои восемь ножек, отчего стал похож на маленький черный шарик – раза в четыре меньше, чем перец-горошек, который домашние хозяйки иногда кладут в суп. Паучок уже почти превратился в ледышку, когда окружавший его холодный воздух все быстрее и быстрее понес его вниз. Увлекаемый стремительным воздушным потоком сквозь облака, он лишь запомнил их влажное прикосновение, которое было не особенно приятным. Когда облака оказались над ним, он заметил, что воздух потеплел. Спуск замедлился. Паучок перестал дрожать и стал оглядываться по сторонам. Внизу проносились зеленые пятна лесов, извилистые линии рек, какие-то длинные серые полосы и неровные квадратики – это были дороги и населённые пункты, где жили люди... Впрочем, Паучок не был знаком ни с географическими картами, ни с людьми, и для него это были просто разноцветные пятна - большие и маленькие. Ветер, проносивший его над землёй, становился все теплее и медленнее, а верхушки деревьев были все ближе и ближе. Неожиданно деревья под ним закончились, и Паучок оказался над обширной долиной, сплошь усыпанной желтыми, розовыми и голубыми цветами, словно разбросанными в густой ярко-зелёной траве. Извиваясь узенькой лентой, с востока на запад посередине долины весело бежал ручеёк, а по её краям стеной стоял густой хвойный лес, надежно защищая долину от проникновения холодных ветров. Благодаря высоким елям и соснам воздух здесь был теплым, а залетавший иногда в гости легкий ветерок лишь освежал в жаркий полдень и не доставлял обитателям долины никаких неприятностей. Принесший его ветер куда-то пропал, и Паучок, постепенно снижаясь, легко парил над долиной на своей паутинке. Неожиданно мимо него с громким треском промчалась огромная очень красивая сине-зеленая стрекоза, которая, как ему показалось, широко улыбалась. Во всяком случае, рот у неё был растянут и приоткрыт. Паучок тоже хотел улыбнуться в ответ, и даже приготовился сказать «Здравствуйте», как его когда-то учила мама. Но он только успел произнести: «Здра…», как стрекоза стремительно пронеслась мимо. Затем она развернулась в воздухе, и еще шире раскрыв рот, устремилась прямо ему навстречу. - Наверное, она тоже хочет со мной поздороваться, - подумал Паучок, втайне гордясь, что гигантская стрекоза, решила почтить его своим вниманием... Трудно сказать, чем закончилась бы для Паучка эта встреча, но паутинка вдруг зацепилась за цветок чертополоха, начала растягиваться и Паучок, мягко замедлив скорость, опустился на ближайший куст. Это произошло как раз в тот момент, когда стрекоза, широко разинув рот и громко треща крыльями, пролетела мимо, чуть не задев его. - Почему-то она так и не поздоровалась, - чуть удивившись, подумал наш путешественник… Если бы Паучок ходил в школу, он бы знал, что место, куда по воле случая занес его ветер, называется Лосиный остров, а стремившийся через долину ручеёк - Нехлюдов ручей. Но, ни о чем таком он не ведал, и уж тем более не представлял, что все вокруг имеет свои названия… Он с интересом стал осматривать куст. 2. Паучок находит домик Среди множества листьев, прямых и гладких, примерно в метре от земли Паучок обнаружил один, свернутый воронкой. Лист держался на веточке, благодаря черенку, расположенному возле устья «воронки», широкая часть которой была под небольшим углом обращена вниз, к земле. Лист-воронка, был живой и зелёный, и, кроме своей необычной формы, ничем не отличался от своих многочисленных зеленых собратьев, шелестевших вокруг на разные голоса. Вероятно, какая-то гусеница пыталась смастерить из него домик для себя, но почему-то не закончила свою работу, бросив её на полпути – может передумала… а может быть превратилась в бабочку и домик ей стал больше не нужен – ведь бабочки, в отличие от гусениц не заворачиваются в листья… Так или иначе, но «домик» был пуст. Кто ж теперь скажет - почему? Впрочем, Паучка это абсолютно не волновало. В природе часто одни животные занимают жилища других, не проявляя интереса к судьбе предыдущего хозяина дома. Он осмотрел лист-воронку снаружи. Затем через широкий вход забрался внутрь. Там было спокойно и сухо, стенки листа выглядели достаточно прочными и слегка просвечивались, отчего внутри домика царил приятный изумрудный полумрак. Удовлетворенный осмотром, он снова, на этот раз через узкое отверстие, выбрался наружу. Черенок листа тоже не внушал опасений, довольно надежно удерживая слегка трепетавшее на ветру вновь обретённое Паучком жилище. Вот так укрытие! - подумал Паучок, - О лучшем и мечтать нельзя! – успел порадоваться он, и тут же, утомленный долгим путешествием, крепко уснул. Часов у него не было, и Паучок не знал, сколько же он проспал, когда его разбудил негромкий, но неприятный, бесконечно надоедливый звук. Это ровное цыркающее «гудение», оказалось сумеречной песней цикад. Ничего не поделаешь – каждый поёт, как умеет! Паучок долго пытался снова уснуть, ворочаясь в своем домике. Но цикады всё не унимались и задремать ему удалось лишь под утро. Проснувшись довольно поздно, - день уже был в разгаре, - Паучок стал осматриваться вокруг… 3. Дождь Он был еще очень маленький, но уже хорошо понимал, что домик в виде перевернутой воронки – прекрасное убежище от ветра и даже от дождя, капли которого просто будут скатываться по наружным стенкам и падать на землю, не попадая внутрь. Однако, кое-что сделать все же предстояло. Нужно было залатать узкое отверстие домика-воронки, так, чтобы в случае дождя исключить возможность попадания туда воды. Паучок принялся за работу. Он тщательно переплетал паутинки, укладывая их, как можно ближе друг к другу. Над образовавшимся рядом - делал новый, но уже поперек прежнего… Затем – еще. И еще… Он работал так ловко и старательно, и так увлёкся своим занятием, что уже через пару часов сам с удивлением обнаружил, как быстро ему удалось наложить на отверстие «заплатку» из паутины. Ведь тот, кто работает с увлечением и знанием дела, не замечает, как бежит время. Еще раз убедившись, что края заплатки накрепко приклеились к краям листа, он спустился по наружной стенке домика к раструбу и через него забрался внутрь. Изнутри крыша-заплатка выглядела полупрозрачной. Она легко пропускала воздух, но должна была служить надежным препятствием для воды. Эта её особенность - сохранять воздух в домике постоянно свежим, и одновременно защищать от дождя, позволяла надеяться на то, что лист-воронка станет вполне комфортным убежищем для её обитателя. Последнее обстоятельство оказалось очень кстати, поскольку небо вдруг всего за несколько минут потемнело, стало непривычно тихо… Даже легкий ветерок – постоянный гость открытых пространств, пропал куда-то, - вероятно испугавшись вида показавшихся вдали темных и низких грозовых облаков. Небо насупилось, собираясь вот-вот разразиться ливнем. Паучок спрятался в своём «домике» и стал ждать, что же будет дальше. Всё произошло, как он и предполагал. После короткого затишья с нарастающей силой подул Ветер. Затем огромные капли дождя стали падать вниз. Количество их быстро увеличивалось, и порой казалось, что все они объединились в один сплошной поток воды, с огромной скоростью падавшей с неба. Но так только казалось. На самом деле капли летели отдельно друг от друга, каждая сама по себе, - почти как спринтеры на соревнованиях, - стараясь обогнать одна другую. Так и лететь бы им вниз, не причиняя никому вреда. Так нет же! Некоторые из них словно специально старались не просто упасть, а норовили обязательно попасть в того, кто не успел добежать до укрытия, или чьё убежище было не очень надежным. Паучок видел, как одна из таких капель-снайперов (наверное, самая меткая, - подумал он) сбила на землю пчелу, опрометчиво решившую спрятаться под зонтиком тысячелистника. - Вот бестолковая, - с укором подумал Паучок, это надо же додуматься - укрыться от ливня под таким дырявым зонтиком как соцветие тысячелистника! Этот, чем-то похожий на кружево, «зонтик» кое-как мог защитить от солнца, в крайнем случае - от грибного дождика, но не от такого, какой был в этот раз. Впрочем, все упреки в адрес пчелы были уже излишними. Она сама лучше любого другого поняла свою ошибку, неуклюже барахтаясь на спине в быстро размокавшей земле... С трудом ворочая отяжелевшими крыльями, которые в её положении лишь мешали, то и дело прилипая к почве, пчела пыталась перевернуться. Но пока она (в который раз) поднимала правое крыло, левое, освобожденное ранее, вновь увязало в жидкой грязи. Наконец, после неимоверных усилий пчела сумела встать на лапки и кое-как заползла под росший неподалёку широкий лист лопуха… И почему она не сделала этого раньше?! Хорошо, что ей, пусть и с опозданием, но всё же удалось найти укрытие. Паучок видел, как очередная огромная капля тяжело шлепнулась о землю уже позади пчелы, едва не задев её, и от досады разлетелась на тысячу мелких брызг. Порадовавшись за оказавшуюся в безопасности пчелу, он стал оглядывать территорию под своим укрытием. Чуть в стороне, в тени раскидистой еловой лапы, возле поваленного кем-то стебля борщевика, он заметил двух муравьев. Они на пару пытались перетащить через толстый стебель свою добычу – что-то плоское и сравнительно широкое, похожее на крыло то ли бабочки, то ли мотылька. Намокшее крыло было очень тяжелой и неудобной ношей даже для таких атлетов, как лесные муравьи. С высоты он, конечно, не мог разглядеть подробностей, но видел, что каждый из них изо всех сил упирается своими шестью лапками, пытаясь сдвинуть неподъемный груз еще хотя бы на несколько миллиметров. Благодаря густой хвое, капли дождя не попадали напрямую в то место, где копошились муравьи, и это, конечно, было хорошо. Но земля и все, что росло и лежало на ней, за короткое время успело настолько пропитаться влагой, стать скользким и вязким, что героические усилия муравьев вызвали у Паучка самое искреннее сочувствие. Он так переживал, наблюдая за муравьями, что почти забыл про дождь. - И почему у них только шесть лапок, а не восемь, как у меня? – размышлял он, - четыре лишних лапки на двоих им бы сейчас совсем не помешали… Он уже даже хотел спуститься и помочь трудягам-муравьям, так восхитило его их упорство… Но в этот момент его домик неожиданно сильно встряхнуло. - Наверное, - одна из этих противных крупных капель, - пронеслось у него в голове, пока сам он, перевернувшись в воздухе, кубарем вывалился из своего убежища и полетел прямо в глубокую лужу, скопившуюся на земле под его домиком… Он даже не успел испугаться... Но, когда до лужи оставалось каких-нибудь несчастных несколько сантиметров, он вдруг также неожиданно, как вылетел из домика, повис в воздухе, беспомощно растопырив свои восемь лапок. Только тут он понял, что спасла его страховочная паутинка, свободный конец которой он предусмотрительно прикрепил к стенке своего убежища, как его когда-то учила мама. Второй конец этой паутинки он прятал на всякий (вот именно на такой неожиданный) случай у себя в брюшке, давно привыкнув к такому положению. Вспомнив о маме, он хотел было взгрустнуть, но пролетевшие мимо несколько капель быстро вернули его к действительности, и поочередно перебирая лапками, он по страховочной паутинке устремился обратно в домик… Дождь, между тем, понемногу стихал. Вскоре он совсем закончился и лишь те капли, которые не успели долететь до земли, зацепившись за кроны деревьев, кусты и травы, медленно скользили вниз по древесной коре и постепенно выпрямляющимся стеблям растений. Выглянуло Солнышко. Интересно, куда подевались муравьи, - подумал Паучок, после того, как, забравшись в свое убежище, немного отдышался, - наверное, все еще копошатся со своей ношей... Ну, ничего, теперь-то им будет полегче. Два чувства: любопытство и страх снова выпасть из домика - боролись в нем. Но если продолжать бояться, то можно сколь угодно долго оставаться в безопасном месте (или думать, что оно безопасное, что, согласитесь, не одно и то же). «Однако, если бояться и ждать, тогда ничего больше не увидишь и не узнаешь», - убеждал себя Паучок, пытаясь разыскать свою храбрость, вдруг спрятавшуюся где-то очень глубоко в его маленьком сердце. К тому же он теперь помнил, что чем бы ни увлекся, наблюдая за окружающим миром, прежде всего, нужно обеспечить собственную безопасность. Этому закону охоты мама когда-то уже учила его. Но так уж устроено все живое, в том числе и маленькие паучки: по-настоящему их может чему-то научить лишь собственный опыт... Советы и наставления, даже мамины, - часто забываются, а иногда не выполняются просто… из интереса! Чтобы посмотреть: что из этого получится?... Получается по-разному… Одним словом, Паучок убедился, что осторожность никогда не помешает. Он внимательно осмотрел свою страховочную паутинку, проверил, цела ли она, и лишь удостоверившись, что все в порядке, подвинулся к краю домика и выглянул наружу. Следы дождя постепенно становились все менее заметными. Солнышко ярко светило, заставляя подниматься вверх теплые влажные испарения с поверхности промокшей земли... Муравьев нигде не было видно. Вероятно их усилия все же увенчались успехом, и им удалось перетащить через стебель свою ношу и унести в муравейник. Неподалеку пчела – его старая знакомая, все еще оставаясь в тени лопуха, приводила в порядок свой сложный летательный аппарат. Вначале она чистила усики, головку, свои большие раскосые глаза. Потом тщательно скребла каждую лапку, грудь, бока и спинку, покрытые многочисленными ворсинками. Наконец, принялась заботливо и аккуратно обрабатывать тонкие полупрозрачные крылья, осторожно перебирая их лапками. Затем до Паучка донесся низкий жужжащий звук – это пчела мелко-мелко вибрировала крыльями, проверяя их готовность к полету. Звук был не слишком приятный, но вполне терпимый. Во всяком случае, он не оглушал, заполняя собой всё вокруг, как накануне вечером происходило с так называемым «пением» цикад. Паучок даже поморщился, когда вспомнил, как громко «циркали» эти создания (совершенно, между прочим, не заботясь о том, что кому-то нужно спать, чтобы отдохнуть и набраться сил к следующему дню). 4. Подготовка ловчей сети Воспоминания о цикадах почему-то вызвали странные ощущения у него внутри, и Паучок понял, что голоден. Пора было подумать о предстоящей охоте, а значит и об изготовлении ловчей сети. Он выбрался из домика и, в первую очередь, постарался понять, в какую сторону дует ветер? Без этого он не мог приступить к работе. Определить направление ветра было не слишком сложно, поскольку и трава, и головки цветов, и даже ветви ближайших деревьев и кустарника склонялись в ту же сторону. Затем, стараясь не слишком удаляться от своего уютного домика, он забрался на верхнюю ветку ближайшего куста и аккуратно стал выпускать из брюшка через специальное отверстие липкую шелковую паутинку, стараясь, чтобы она свободно вилась по ветру, и не запуталась в многочисленных листьях. Время от времени он останавливался и смотрел, где находится свободный конец паутинки. Наконец он заметил, что выпущенная паутинка перестала свободно развиваться по ветру. Он осторожно потянул за нее. Она не поддавалась. Он потянул сильнее и убедился, что паутинка прочно зацепилась противоположным концом за соседнюю ветку. Закрепив паутинку со своей стороны, Паучок выпустил вторую нить. Закрепив и её, он осторожно пополз по уже натянутой первой паутинке, укрепляя её новой нитью. Так ему пришлось проползти несколько раз вперед назад, каждый раз делая основную нить более толстой и прочной. Это ведь была верхняя нить – основа будущей паутины. На ней будет держаться вся сеть, он сам, а в случае удачной охоты, и добыча. Кроме того, она должна выдержать дождь, порывы ветра и другие капризы погоды. Поэтому верхняя нить должна быть крепкой – почти как трос, которые люди иногда используют при строительстве мостов. Когда основная нить была готова, он, немного отступив от её начала, закрепил конец новой нити, и, стараясь, чтобы она не натягивалась, а свободно провисала, образуя дугу, добежал до дальнего конца основной нити и закрепил там второй конец нити-дуги. После этого Паучок спустился по «дуге» до её середины, закрепил там еще одну нить и, повиснув на ней, легко скользнул вниз до ближайшей ветки, где вновь закрепил паутинку, на которой спустился. Нить-дуга натянулась, образовав посередине угол, и вместе с выпущенной нижней паутинкой стала напоминать букву «Y». Это была основа будущей паутины. Затем Паучок построил внешнюю рамку сети и натянул радиальные нити, каждая из которых проходила через центр буквы «Y», так, что в итоге все нити расположились по окружности - как спицы в колесе. И только потом, внимательно и осторожно передвигаясь «по спирали», наш неутомимый строитель стал накручивать последнюю – липкую нить, выпуская её из специального отверстия на брюшке. Завершив работу и удовлетворенно осмотрев свое сооружение, он подумал про себя, что мама могла бы гордиться его успехами! Жаль, что она этого не видит… Прикрепив к паутине сигнальную нить и, аккуратно держа её, он забрался в свой домик-воронку и стал ждать. 5. Знакомство с осой Терпение и умение ждать для охотника качества незаменимые. Паучок получил их, также впрочем, как и навыки изготовления ловчей сети, по наследству от своих родителей. Те - от своих… и так далее, до бесконечности, ибо никому не дано знать, когда появился первый паук, где он раздобыл первую сеть, послужившую образцом для всех последующих, и кто обучал его азам охоты и выживания в тяжелейших условиях дикой природы, частью которой был и он сам. Ждать пришлось не слишком долго. Сигнальная нить неожиданно резко дернулась, чуть не оборвавшись (как ему показалось), и затем как-то широко и часто задрожала, сообщая о том, что попавшая в сеть добыча достаточно велика и сдаваться не собирается. Паучок сноровисто, хотя и не без опаски, выскочил наружу, не зная, какой улов поджидает его в сетях. Добежав до середины пути, отделявшего его от добычи, он замедлил скорость и понял, что… торопиться не стоит. В сети билась разъяренная оса. Мама когда-то рассказывала ему, что даже для взрослого паука такая добыча может оказаться равносильной капкану и из охотника тот сам может легко превратиться в добычу. - Поэтому, - закончила тогда мама, - с осами связываться не стоит, а если уж придётся (в жизни ведь всякое может случиться), то самое лучшее – это осторожно помочь осе освободиться, чтобы она летела своей дорогой, не слишком обижаясь на незадачливого ловца. Паучок так и сделал. Он осторожно перекусил одну из нитей паутины. Затем - ещё пару паутинок, после чего стал тихонько встряхивать сеть, помогая осе освободиться. Оса между тем сама изо всех сил рвалась на свободу, громко возмущаясь, что с ней обошлись так непочтительно. Она привыкла, что все боялись её и уступали дорогу, а то и вовсе старались обойти стороной. Особенно она была раздосадована тем, что попала в сеть к какому-то маленькому паучку, только недавно поселившемуся в этих местах. Чтобы все вокруг видели, как она разозлена и какая она на самом деле грозная (несмотря на свое довольно беспомощное положение), оса то и дело угрожающе обнажала свое длинное, тонкое и острое, как кинжал, жало. Впрочем, последнее было излишним. Паучок вовсе и не собирался состязаться с ней в злобе, а тем более нападать на неё. Аппетит у него при виде разбушевавшейся осы, правда, поубавился, но и большого страха он не испытывал, понимая, что если будет осторожен, то оса ему не страшна. «Да и не до меня ей сейчас», - успокоил он себя и еще раз сильно встряхнул сеть. Та отпружинила, и высвободившаяся в этот момент оса оказалась отброшенной на почтенное расстояние… Паучок видел, как его непрошенная гостья упала на ствол стоявшего неподалеку вяза, оказавшись точно в развилке между ветвями, и тут же принялась очищать себя от обрывков нити и остатков липкого вещества, которым была смазана паутина. Осмотрев место, где пару минут назад билась оса, он починил несколько поврежденных нитей и вернулся в своё укрытие. 6. Паучок проверяет свой арсенал Постепенно тревожные воспоминания о встрече с осой остались позади, и он снова почувствовал, что голоден. Чтобы отвлечься и как-то скоротать время в ожидании новой добычи, он стал осматривать свой охотничий арсенал. Проверил специальный состав, с помощью которого ему предстояло обездвижить добычу. Затем стал осматривать свои орудия лова, состоявшие из нескольких нитей, каждая из которых имела своё предназначение. Одна, например, благодаря своим особым обеззараживающим свойствам, служила специально для обертывания пойманной добычи, которая могла потом долго храниться – почти как в холодильнике. Эта нить пригодится для тех случаев, когда пищи будет вдоволь и можно будет сделать заготовки провизии на будущее. Другая - использовалась исключительно для страховки. Она была очень прочной и слегка пружинила, чтобы уберечь Паучка от удара о землю при падении с высоты - она-то, как помнит читатель, и спасла нашего героя от падения в лужу во время недавнего дождя. Еще два вида шелковой нити использовались для изготовления и ремонта тенет или ловчей сети, что одно и то же. Эти нити тоже были очень крепкими и могли растягиваться, когда требовалось выдержать сильные нагрузки, после чего опять сжимались, принимая прежние размеры, словно резиновый жгут. Но, пожалуй, самое интересное, что каждая из нитей вырабатывалась особыми желёзками в брюшке у Паучка и находилась там в жидком состоянии - почти как клей в тюбике. Только при необходимости извлекалась она наружу через специальное отверстие, после чего, попадая на воздух, затвердевала и становилась действительно похожей на тонкую шелковую нитку, гораздо тоньше человеческого волоса, но при этом необычайно крепкую. Для того, чтобы умело использовать свои инструменты, Паучку требовалось не только хорошенько помнить, из какого отверстия какую нить следовало вытягивать, но и научиться делать это быстро и аккуратно, чтобы нити не путались, не рвались, пока не застыли, и не цеплялись за окружающие ветки и листья. Кроме того, нужна была величайшая сноровка, чтобы не запутаться самому, ведь у Паучка было не четыре, и даже не шесть, а целых восемь лапок. Попробуй уследить за каждой! Пока Паучок повторял выученные прежде уроки, сигнальная нить, которую он все это время придерживал, сообщила ему, что сеть снова сработала. По тому, что рывки были слабыми и нечастыми, Паучок понял, что добыча не слишком сопротивляется и он, наконец-то, сможет перекусить. Оставив на время свои занятия, он поспешил к ловчей сети, где обнаружил запутавшегося здоровенного комара, который совсем недавно так плотно пообедал где-то, что от перенасыщения чужой кровью стал тяжелым, неповоротливым и почти перестал соображать. По этой причине он совершенно не обращал внимания, куда летит и не увидел оказавшейся на его пути паутины, расставленной нашим героем. Проворно подбежав к комару, Паучок, как ему и было положено, сразу обездвижил добычу, на всякий случай оплел её нитью и потащил в домик, предоставляя тенетам продолжать охоту без своего участия. Подкрепившись, Паучок вдруг почувствовал, что очень устал от пережитых за день волнений. Он задремал и не заметил, как на поляну спустилась ночь. После тяжелого полного приключений дня сон его был крепким и глубоким, поэтому, когда цикады, как обычно завели свою протяжную песню, он их даже не услышал. 7. Клопы - гладиаторы и знакомство с "пастухами" Однажды Паучок, как обычно, сидел у себя в домике-листе в ожидании добычи. Сеть легкими серебристыми волнами перекатывалась под ветерком, иногда поблёскивая на солнце. Со стороны это выглядело очень красиво! Но никто почему-то не подлетал и не любовался ею и уж, тем более, не хотел в неё ловиться. Паучок даже начал изредка зевать, поглядывая по сторонам: какое всё-таки утомительное дело – ждать… Чтобы отвлечься, он стал смотреть по сторонам - ведь в лесу постоянно что-то происходит! И действительно, на ближнем кусте малины он заметил нечто необычное: находившиеся на соседних листах два лесных клопа – старый крупный ярко-зелёный Щитник и молодой подвижный серый Хищнец, проводили непонятные манёвры. Точнее – передвигался Хищнец, который, собственно и был нарушителем спокойствия. Щитник как обычно, стоял на листе, прижавшись к нему брюшком, широко расставив свои 6 лапок и, стараясь быть незаметным (что было несложно, учитывая его маскирующую зелёную окраску), поджидал себе на обед какую-нибудь невнимательную гусеницу… или цикадку… Но пробегавший по соседнему листу забияка-Хищнец, решил, видимо, что Щитник и сам может послужить добычей. Остановившись, Хищнец стал очень медленно, без резких движений подвигаться к Щитнику по дуге, стараясь делать это как можно незаметнее… иногда казалось, что он и вовсе стоит на месте, но Паучок, хорошо запомнивший то место, где тот первоначально остановился, видел, что Хищнец всё больше смещается к намеченной цели. Щитник между тем, неподвижно замер на краю своего листа и, казалось, вовсе не обращал внимания на приближение противника. Подобравшись к краю листа, Хищнец понял, что просчитался т.к. незаметно перейти на верхнюю поверхность листа Щитника, расположенного примерно на том же уровне, но в 2 сантиметрах от его собственного листа, он не мог. Чуть помедлив, Хищнец также медленно отполз по листу вправо, затем, изловчившись, перебрался на его нижнюю сторону и, дождавшись, когда ветерок чуть сблизил листья, ловко переполз на нижнюю сторону листа Щитника. Паучок, с интересом следивший за развитием событий, на какое-то время потерял Хищнеца из виду, пока тот, передвигаясь по нижней стороне листа Щитника, не выбрался позади него на верхнюю сторону того же листа, оказавшись в тылу у намеченной жертвы. Однако Щитник даже не повернулся навстречу опасности! Он лишь чуть привстал и, напружинив свои 6 лапок, продолжал стоять на том же месте, всем своим видом демонстрируя силу и уверенность. Хищнец понял, что его военная хитрость не удалась, он обнаружен и незаметно подобраться к своей жертве для решительного удара уже не сможет… Так же не спеша, но уже не пытаясь скрыться, он на почтительном расстоянии от Щитника прополз к черенку листа и спустившись по нему на ветку, устремился к новым приключениям. Поединок между двумя хищниками, который с интересом ожидал увидеть Паучок, в этот раз не состоялся… Солнышко припекало, а в сеть никто не залетал… Пригревшись, Паучок чуть не начал дремать, когда его внимание привлекли муравьи, то и дело снующие по стволу соседнего деревца. Кажется, это был тополь. Присмотревшись внимательнее, Паучок заметил, что муравьи бегают не по всему стволу, а добежав до одного из сучков, сворачивают на него, словно на знакомую тропинку, и дальше, словно по известному им адресу, устремлялись к листьям, которые облюбовали тли. Тлей было так много, что если не приглядываться, они казались сплошной шершавой коркой из черных и зелёных точек, покрывавшей изнутри многие листья и стебли. Муравьи спешили прямо туда, к этим листьям… Но что они делали дальше - издалека было не рассмотреть. - Чем же они там занимаются и почему бегут именно к этому месту, - стал размышлять Паучок. Пробудившийся интерес к происходящему отогнал дремоту. Теряясь в догадках, он решил: «Раз сеть пока всё равно пустая и заняться нечем, пойду-ка понаблюдаю за муравьями». Выбравшись из домика и, легко пробежав по листьям, он перескочил на ту самую ветку-(тропинку), куда сворачивали муравьи. Удобно расположившись в трещине древесной коры, Паучок притаился и как заправский разведчик стал наблюдать. Сам прирождённый охотник, он не раз видел, как охотятся разные насекомые и был почти уверен, что и муравьи тоже торопятся к скоплению тлей, как к своим охотничьим угодьям. Однако то, что он увидел, так удивило его, что все его 8 глаз разом округлились: оказывается никто ни на кого не охотился! Муравьи действительно спешили к тлям, но вовсе не затем, чтобы наброситься и съесть их, как предположил вначале наш наблюдатель. Наоборот, подбежав к тле, очередной муравей очень аккуратно начинал водить своими усиками по её брюшку,… словно щекотал! И толстая неповоротливая тля в ответ на эти поглаживания словно в благодарность выпускала из расположенной на её теле специальной трубочки прозрачную капельку розоватого нектара. Муравей подхватывал капельку и нес её обратно к стволу, где встречал другого муравья – носильщика, которому бережно передавал капельку и тот уже спешил с драгоценной ношей вниз, к муравейнику. Паучку стали интересно: что же это за капельки такие особенные, которыми так дорожат муравьи. Он тоже решил пощекотать какую-нибудь из тлей и попросить у неё капельку сока на пробу. Правда, усиков у него не было, поэтому он собрался погладить тлю лапкой: «Почему бы и нет?», - подумал Паучок. Но не тут-то было, как только он выбрался из своего укрытия в коре и направился к тлям, муравьи тут же заметили его и, словно бдительные пастухи, храбро защищающие своё стадо, бросились Паучку наперерез. Поняв, что делиться с ним муравьи явно не намерены и настроены весьма воинственно, Паучок счел за лучшее ретироваться. Он приклеил кончик паутинки к коре, и когда муравьи, готовые схватить и, возможно, как следует покусать его, были уже совсем рядом, смело спрыгнул вниз, оставив своих преследователей «с носом». Муравьи проводили его недовольными взглядами. У одного из них, правда, возникло желание перекусить нить, чтобы паучок шлёпнулся на землю, но больно уж неаппетитная штука – паутина, да и необходимости в этом, собственно, уже не было. Главное - соперник был обращен в бегство! А мстить за то, что он всё-таки сумел одурачить их и вовремя ускользнуть – было не в характере муравьёв, занятых серьёзным делом добывания нектара для всех жителей муравейника и не привыкших тратить время на всякую ерунду… вроде глупой мести. Постояв немного, и убедившись, что Паучок спустился достаточно низко и больше не вернётся, муравьи успокоились и вернулись к своим заботам. Паучок же, воспользовавшись лёгким дуновением, качнувшим его, словно маятник, в сторону ствола, ловко ухватился за кору, и, оставив ненужную больше паутинку, легко перепрыгивая через неширокие складки коры, побежал вниз к своему домику... 8. Наблюдения и выводы Паучка Проснувшись рано утром, Паучок, как обычно, дежурил возле сети в ожидании очередного неосторожного «гостя». Иногда в паутину ветром заносило еловые семечки или «по ошибке» залетали семена одуванчика, которые, так любят, не разбирая дороги, путешествовать на своих аккуратных миниатюрных «парашютиках». Они не могли служить ему пищей или быть использованы для сооружения убежища – значит, не были его добычей. Поэтому он тут же бойко бежал к тому месту, где они запутались, аккуратно освобождал их от клейкой паутины и отпускал с миром на волю ветра, который тут же уносил их дальше. Возможно, птица или другое живое существо найдет им достойное применение? А может быть, этим семенам суждено стать новыми растениями? Теперь только Природа была вправе распорядиться их судьбой... Однако рано утром не стоило особенно рассчитывать на охотничий успех. Трава и цветы в долине в это время обычно покрыты росой. Сырой и прохладный воздух не возбуждает у обитателей долины желания путешествовать и они, зябко поёживались в своих ночных укрытиях, не торопятся из них выбираться, терпеливо ожидая пока легкий утренний ветерок подсушит обильную росу. Паучок осторожно выглянул из своего домика и стал с интересом осматриваться. Вокруг было тихо, лишь редкие ночные мотыльки, не успевшие вовремя найти пристанище на день, торопливо стремились спрятаться от постепенно набиравшего силу дневного света. Их случайными убежищами чаще всего становились складки древесной коры, трещины в стволах деревьев, а иногда оказавшееся на пути крупные листья, на нижней стороне которых они любили передохнуть. Улитки, медленно подтягивая за собой домики-ракушки, осторожно подползали к капелькам росы, чтобы утолить жажду на весь предстоящий день – вот для кого обильная влага была сплошной благодатью. Стрекозы, вцепившись лапками - кто в лист осоки, кто просто в торчащий из земли сухой стебелек, подставляли свои огромные крылья нежному ветерку, стараясь скорее просушить покрывавшие их капельки росы, чтобы отправиться на утреннюю охоту. Кузнечикам прыгать по мокрой траве тоже почему-то не хотелось. Неуклюже переползали они с места на место, пытаясь найти участок посуше. Лишь некоторые из них, особенно нетерпеливые, пробовали настроить свои «скрипочки», время от времени издавая первые недолгие трели, которые тут же обрывались. Но в основном на поляне было тихо. Случайно взглянув на свою ловчую сеть, Паучок вдруг замер от восторга, словно увидел её впервые! Первый слабый солнечный луч, пробившийся сквозь гущу окружающего леса, как раз в этот момент осветил паутинку, от чего роса на ней ярко засверкала. Казалось, что солнышко поселилось в каждой капле и светит изнутри, радуя и оживляя всё вокруг. Если бы Паучок что-нибудь знал о драгоценностях, он непременно сравнил бы нити своей паутинки с сиявшим в лучах солнца бриллиантовым ожерельем... Но ни о чем таком он и не слышал... Поэтому он просто зажмурился на какое-то время – ни то от ярких лучей, ни то от счастья… Ведь таким он своё творение не видел еще ни разу. Ему захотелось крикнуть, чтобы все лесные обитатели знали, что это он, Паучок, сплел такую замечательную паутинку, но он вовремя спохватился, вспомнив, что, во-первых, кричать не умеет. Во-вторых, если бы даже и умел, то из соображений безопасности это едва ли стоило делать… Ну, и, наконец, самое главное - хотя паутинку действительно сплел он и очень при этом старался, но ведь капельками росы её украсил, а затем направил на неё солнечный луч всё же кто-то другой... Паучку стало немножко стыдно за то, что он чуть было не присвоил себе чужие заслуги. Поэтому он даже порадовался, что его никто не слышит. Облокотившись о край листа, он продолжил свои наблюдения, и на самой верхушке колоска, расположенного по соседству, заметил лесного клопа – щитника (называемого так за форму тела, напоминающую щит), нетерпеливо шевелившего своими усиками-антеннами, словно в поиске каких-то, одному ему известных, сигналов. Со стороны положение клопа выглядело нелепо. Было непонятно, зачем тот забрался так высоко и сидит в самой ненадежной части раскачиваемого ветерком растения, ежеминутно рискуя свалиться на землю. Паучок уже хотел удивиться: - Что за глупый клоп?! Но, понаблюдав немного, понял, что всё не так просто, как он, было, решил. Вскоре он разгадал хитрость соседа. Оказывается тот использовал колосок для маскировки! Очень тонкая и гибкая верхушка колоска чуть склонилась под тяжестью сидящего в засаде клопа так, что если смотреть вдоль стебелька снизу вверх, ничего подозрительного заметить было нельзя - просто верхушка растения слегка отклонилась, сделав того, кто на ней сидел, незаметным снизу. Между тем клоп, вцепившись лапками в колосок, напряженно замер, явно кого-то поджидая. Но никого поблизости не было... Раньше Паучок никогда не видел, как охотятся насекомые, и ему было очень интересно посмотреть, что произойдет дальше. С высоты своего положения Паучок не сразу разглядел толстую гусеницу, которая, поблёскивая росинками, заблудившимися в покрывавших её волосках, лениво перебирая короткими лапками, ползла вверх по стеблю, на вершине которого сидел щитник. Гусеница находилась уже примерно на середине пути. - Странно, - подумал Паучок, - если я только сейчас заметил гусеницу, то, как же о ней узнал клоп, который не мог её видеть, так же как и она его? Но, несмотря на это щитник явно знал о своей будущей жертве и поджидал в засаде именно её. И тут Паучка осенила догадка: - Наверное, клоп уловил еле заметные вибрации стебелька от движения гусеницы, которые и подсказали ему, что внизу появилась возможная добыча. Не подозревавшая об опасности гусеница, между тем, медленно приближалась. Она была довольно длинной - раз в шесть длиннее поджидавшего её охотника, и совсем не смотрела вперёд, занятая тем, чтобы крепче удерживать на стебле своё грузное тело. Её зелёные спина и бока с редкими волосками, разделенные неширокими желтыми полосками, тянувшимися вдоль всего тела, были покрыты тонкими черными линиями, составлявшими причудливый узор, а головка, лапки и нижняя часть имели какой-то непонятный «водянистый» оттенок, от чего казались полупрозрачными. Каждый раз, когда гусеница поднимала и опускала своё неповоротливое тело, чтобы передвинуться на шаг вперед, стебель чуть подрагивал. Чем выше она поднималась, тем это подрагивание становилось заметнее – немудрено, что чувствительные лапки клопа-охотника давно уловили эти сигналы. Когда гусенице оставалось до верха совсем немножко, клоп осторожно двинулся вперёд – ей навстречу, стараясь ступать по стеблю одновременно с гусеницей. Расстояние между ними постепенно сокращалось, и когда гусеница, уставшая от долгого восхождения, подняла, наконец, голову, чтобы посмотреть, куда она так упорно ползла, оказавшийся перед ней охотник словно шпагой пронзил её своим острым хоботком. Гусеница замерла. Она не извивалась, не пыталась убежать, а так и осталась стоять на стебле с запрокинутой головой – удар клопа попал точно в цель и парализовал жертву. С волнением наблюдавший эту сцену Паучок от неожиданности перевел дыхание, одновременно подивившись ловкости соседа-охотника. Тот, не вынимая хоботок из тела неподвижной добычи, тут же приступил к трапезе. Его долгое терпение было вознаграждено. Паучку было немножко жаль гусеницу. Ах, если бы она смотрела, куда ползёт, то наверняка вовремя заметила бы клопа, имевшего яркую черно-красную окраску, словно предупреждающую: «Берегись! Я опасен!»... Но произошло то, что произошло – четкие, много раз отработанные, действия охотника одержали верх над нерасторопностью и невнимательностью жертвы, не желающей позаботиться о собственной безопасности. Паучок был не в силах изменить этот порядок вещей, установленный самой Природой. Он вдруг вспомнил, как сам был неосторожен и совсем недавно чуть не стал закуской для стрекозы, встретившей его широкой «улыбкой», когда он приземлялся на поляну. Какое счастье, что зацепившаяся паутинка тогда спасла его и стрекоза промахнулась! Неожиданно для себя он вдруг понял, что повзрослел. Посмотрев по сторонам, Паучок обнаружил, что, наблюдая за охотой своего грозного соседа, не заметил, как взошло солнце. Капли росы с его паутинки исчезли, и слабые порывы ветерка то и дело гнали по ней шелковистые волны… Жизнь на поляне снова била ключом. В подсохшей траве на разные голоса наперебой стрекотали кузнечики, вероятно, делясь впечатлениями о снах, посетивших их в минувшую ночь, а может быть, приглашая друг друга в гости. Что означали их прерывистые трели - можно было только гадать, ведь язык кузнечиков мало кто понимает. Разноцветные бабочки, которых еще совсем недавно не было видно, перелетая с растения на растение, разворачивали свои скрученные в спираль хоботки, погружали их глубоко в чашечки цветов и жадно пили освежающий нектар. Не отставали от них многочисленные мухи и пчелы. Лапки и головы этих трудолюбивых созданий были сплошь усыпаны желтоватой цветочной пыльцой, придававшей их мохнатым черным физиономиям довольно забавный вид. Создавалось впечатление, как будто они, будучи очень голодными, с аппетитом набросились на еду, а потом забыли умыться. Следы пыльцы - на макушках, плечиках, - даже на затылках и в других неожиданных местах, так и застряли в мелких волосках, напоминая окружающим о недавней обильной трапезе этих чумазых насекомых. Над ручьем стрекозы суетливо гонялись друг за другом, то неожиданно зависая на одном месте, то снова бросаясь в бесконечную погоню, хватая налету зазевавшихся мошек. Впрочем, иногда они присаживались передохнуть на прибрежную траву, и тогда было заметно, как на короткое время они чуть опускают уставшие от стремительного полета крылья. Крупная черно-синяя жужелица, быстро перебирая лапками, выбежала из-под лопуха. Неожиданно она остановилась, замерла, пошевелила усиками... Затем, словно встрепенувшись, заторопилась дальше. Через мгновение она скрылась в густой траве. Одним словом, все выглядело так же, как и в предыдущие солнечные дни. Но отношение Паучка к этому разноцветному жужжащему и стрекочущему разнообразию стало другим. Он понял, что каждое движение его соседей, также как и его собственное, каждый звук вокруг - имеют свой тайный, скрытый от посторонних смысл. Каждое действие (как и бездействие) имеет свои причины и свои последствия, понять и предугадать которые сможет лишь тот, кто внимательно наблюдает за окружающим миром и старается следовать его законам – вечным законами Природы. © Copyright: Александр Чураков, 2009 Свидетельство о публикации №2903240386
Загружаю...
 
Все комментарииHTML и BB кодыСкачать в .zip (работает!)
Натюрморт
Город
Бутовский полигон
новости размещение рекламы / контакты благодарности связь с администрацией ответы на вопросы смс рассылка
Gallery.ru © 2006-2024. Размещено в Филанко